г. Н. Новгород

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3

Тертуллиан «О женских украшениях». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Жан Кальвин «О христианской жизни» (Избранное) . . . . . . . . . . . . . 20

Джон Весли «Совет в отношениии одежды» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26
                     «Об одежде» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34

Чарльз Сперджен «О внешности проповедника» . . . . . . . . . . . . . . . . 42

Билл Буркетт «Принципы чистоты» (Избранное) . . . . . . . . . . . . . . . . 44

Предисловие

 В этом выпуске Слова Наставления мы решили обратиться еще к одной важной теме – внешнему виду христиан.

Мы приводим работы нескольких авторов. Их имена хорошо известны, их авторитет в церкви доказан временем. Все они жили в разные исторические периоды, отделенные друг от друга столетиями, но их взгляды по данному вопросу не претерпели изменения, сохраняя единство.

Как неизменно Священное Писание, так не изменяется его толкование и применение к жизни, если человек подходит к его изучению со страхом Божьим в сердце, с желанием исполнить волю Господа.

Данные работы свидетельствуют о том, что проблема, о которой пойдет речь, существует давно. Состав человека не изменился. Человек был и остается грешником от рождения. Он так же, как и две тысячи лет назад, нуждается в спасении и рождении от Святого Духа. Возродившись, он, как и христиане первых веков, призван побеждать ветхую природу, противостоять искушениям. Да и искушения остались неизменными, представляя собой различные виды наслаждений для плоти.

Отступления от истины и благочестия существовали во все времена, но почти два тысячелетия церковь считала их не допустимыми.

 Изменения стали стремительно происходить за какие нибудь последних 30- 40 лет. Вслед за моральным разложением мира уклонение верующих от вопросов благочестия принимает всемирные масштабы. Мир все больше проникает в церковь. Церковь внешне изменяется, мало чем отличаясь от мира.

Не только некоторые члены церкви игнорируют вопросы внешнего вида, но и пасторы преподают эти истины по-новому. Одни призывают «списать эту тему в архив истории», доказывая, что сегодня «это не важно», что «Бог не смотрит на внешность». Другие стараются не замечать неприличного вида своих прихожан, чтобы «не портить с ними отношения». «Не хотят связываться», понимая, что разговор на эту тему вызовет неизбежные проблемы.

 Есть служители, которые не хотят мириться с происходящим, проповедуют о внешности, но на практике не находят в себе смелости и решимости встать на защиту истины и что-либо изменить. А менять необходимо, потому что все печальнее становится смотреть на состояние современной церкви.

Проблема внешнего вида касается не только тех, кто недавно пришел из мира. Она имеет отношение и к давно посещающим церковь, и к детям верующих родителей.

Особенно подвластна мирскому влиянию молодежь. Она не может противостоять соблазну одеваться по тем стандартам, которые диктует грешный мир. Молодые люди боятся выглядеть «не как все».

 Следуя новой моде женщины в мире бесстыдно обнажили свои животы... и вот вслед за ними и на сестрах в церкви появляются майки, не достающие до края юбок, которые им приходится постоянно оттягивать вниз то спереди, то сзади, что бы хоть как-то сохранить вид благочестия, безнадежно исчезающий при каждом наклоне или поднятии рук.

 Вряд ли дети, не имея собственных денег, сами в состоянии купить себе подобные наряды; их им покупают родители.

Вслед за молодежью и пожилые сестры, обнаруживают запоздалое стремление украшать себя золотом и косметикой, заводить прически «под мальчика» или прятать свои седины под слоем красителя. Писание говорит что волосы для женщины - честь. Нелегко бороться за свою честь, сохраняя ее в любых обстоятельствах; не искать оправдания своим взглядам, а проходить вместе с Христом путь страданий; не успокаивать свою совесть тем, что «это не главное», а молиться об исцелении, уповая на Господа.

Братья и сестры, что, если так пойдет и дальше и мы не поднимем свой голос в защиту благочестия?! Во что превратятся наши церкви? На что они будут похожи? Чем они будут отличаться от мира? В каком наряде «невеста Христа» выйдет встречать Иисуса Христа? В джинсах в обтяжку, короткой майке на голое тело, с обнаженным животом, проколотыми ушами и губами, слоями косметики на лице и остатками волос цвета радуги?

 Такую ли картину видел Иоанн, оставив нам откровение о славном видении брачной вечери Агнца? Готова сегодня невеста воскликнуть: «Гряди Господи Иисусе!»? Или ей следует взывать: «Господи, помилуй нас!»

Да поможет нам Господь со страхом и благоговением вернуться к стандартам Его Слова!

Необходимость одежды появилась, когда в мир вошел грех и появился стыд. Тогда Бог одел первых людей, закрыв их тела одеждой. С тех самых событий в книге Бытие и до последних глав книги Откровения Бог не отменял одежд. Тело человека должно быть закрыто от посторонних глаз.

Вопросы внешнего вида имеют прямое отношение к благочестию.

Основание нашего благочестия находится в том звании, которое дал нам Господь: «Вы народ особенный» Тит. 2:14.

«Вы - царственное священство». 1Пет.2:9.

 В Ветхом Завете мы видим важность одежды на примере священников. Бог предъявлял особые требования к их одежде и ее ношению. Тело священника не должно было обнажаться под угрозой смерти. Исх. 20:26, 28:43.

 В Новом Завете особенность наша, как народа Божьего,- в святости, которую мы имеем. Поэтому мы должны хорошо понимать, что «прилично» нам, как святым (Еф. 5:1-3), а что нам совершенно не подобает. Нам нужно осознать свое особое положение среди людей, окружающих нас в мире, чтобы не уподобляться им, а являть свое высокое положение во всем, в том числе и во внешнем виде.

Да даст нам Господь не только познать Его волю, но и исполнить ее.

Евгений Дулесин.

О женских украшениях

I.

    Знаменитые служительницы Бога живого, любезнейшие во Христе сестры мои! Позвольте, чтобы я в качестве вашего собрата, хотя и считаю себя недостойным сего достохвального имени, представил вам сие краткое поучение, движимый не чувством тщеславия, но одним побуждением любви к делу вашего спасения; дело же сие, о котором все мы равно должны пещись, состоит главнейше в неукоризненных доказательствах вашей чистоты. Как мы все составляем храм Божий чрез освящение нас Духом Святым при крещении: то чистота сия должна быть так сказать привратником и стражем сего храма, дабы не входило в него ничто нечистое, ничто мирское, и дабы Господь, в нем обитающий, видя жилище Свое оскверненным, не удалился из него с негодованием. Но я не имею теперь намерения показать вам необходимость чистоты: божественные заповеди довольно на сей счет положительны. Я ограничусь только объяснением вам одной важной обязанности, относящейся к сей добродетели, обязанности, какую вы должны соблюдать в рассуждении вашей внешности. Многие из вас (позвольте мне сделать вам сей упрек, хотя никто не достоин столько упреков, как я), многие из вас, под видом мнимого неведения или смелого притворства, ведут себя по наружности довольно невоздержно, как будто бы чистота состояла только в том, чтоб удаляться от грубых плотских удовольствий, и как будто бы наружность, то есть, наряды и украшения тела, совершенно ничего не значили.

Особы сии ничего не упускают к поддержанию своей красоты и мнимого своего благоприличия, так что никакого почти различия нет между ними и языческими женами, которым истинное целомудрие по несчастию неизвестно. Я говорю, что сии неверующие не знают истинного целомудрия, потому что кто не знает истинного Бога, виновника и хранителя всякой истины, тот не может следовать иным путем, как путем заблуждения и лжи. Действительно если бы даже и можно было поверить, что между язычницами существует целомудрие: то, однако ж, сия их добродетель столько несовершенна и недостаточна, что, как бы они ни были целомудренны в душе, но роскошь одеяния их обнаруживает в них наклонность к разврату. Суетность их такова, что если нельзя иметь полного удовольствия, то они рады воспользоваться частичкою оного. Сколько между ними таких, которые, притворяясь, что хотят нравиться только мужьям своим, употребляют особенное старание украшать и наряжать тело свое для привлечения взоров чужих мужчин, сколько бы ни казалось по наружности, что они не имеют тут никакого дурного намерения?

   Скажем еще более. Обыкновенно случается с сими целомудренными язычницами, что если он и не смеют сделать преступления, то имеют к тому желание, или если теперь и не желают, то по крайней мере не заботятся искоренить в себе такое желание. Должно ли сему удивляться? Все, что не происходит от Бога, не может не быть безнравственно. Язычницы сии, не имея возможности достигнуть до совершенного добра, портят и малое добро, которым они обладают, примешивая к нему зло.

II.

 Вам, любезнейшие сестры, надлежит отличаться от них в одеянии столько же, как вы от них отличаетесь во всем прочем, будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный (Мф. 5:48). Сие совершенство, я хочу сказать, христианская чистота, должно не только отнять у вас желание быть любимыми, но заставить вас ненавидеть и отвергать все то, что может воспламенять опасную любовь в других.

   Во-первых, желание нравиться посредством искусственных прикрас может происходить единственно от испорченного и развращенного сердца. Известно, какою приманкою сии прикрасы служат к вовлечению людей в запрещенные удовольствия. Зачем вам возжигать преступное пламя? Зачем привлекать к такому удовольствию, которое долг ваш велит считать непозволенным? Во-вторых, нам отнюдь не должно пролагать пути искушениям, которые и без того часто торжествуют, непрестанно на нас нападая, или, по крайней мере, сильно нарушают спокойствие души. О, Боже! сохрани нас от сего пагубного камня претыкания. Мы должны иметь наружность такую скромную, степенную, христианскую, чтобы совесть ни в чем не могла нас упрекнуть. Желая пребывать всегда в сем счастливом положении, мы не должны слишком полагаться на себя; ибо полагаясь на собственные силы, мы будем менее остерегаться, сделаемся более отважны.

   Страх есть основание спасения: надменность противоположна страху. Гораздо лучше не доверять своей добродетели: недоверие вселит в нас страх, страх сделает нас осторожнее, осторожность поставит нас в состояние избегать опасности. Напротив того, если мы положимся на себя: то не боясь ничего и не уважая довольно опасностей, мы почти не можем не подвергнуться падению. Кто ходит в безопасности и ни от чего не остерегается, тот никогда не станет на твердой ноге. Но кто внимателен ко всему, опасается всего, тот приобретет покой и уверенность в себе. Дал бы Бог, чтобы служители Его удостоены были, во всяком случае, Его покровительства, и могли всегда хвалиться милостями, от Него изливаемыми!

   Зачем нам стараться губить наших братьев? Зачем притворными прикрасами возбуждать в сердцах их похоть? Если новый Господний закон равное полагает наказание и за желания и за дела бесчестные: то думаете ли вы, что тот, кто причинил другому гибель, останется без наказания? Знайте же, что вы действительно губите брата своего, когда, представляя глазам его свою красоту, порождаете в нем похотливые желания. Он уже в душе своей совершил то, чего преступнически пожелал, и вы становитесь для него, так сказать, мечем, его убивающим. Тут хотя бы с вашей стороны и не было никакого положительного проступка: но не менее того вы не извинительны. Подобно сему, когда случится убийство в доме: то хозяин дома, хотя бы и не участвовал в преступлении, но за небрежение подвергается строгости правосудия.

    Итак украшайте себя, если угодно, убирайте тщательно тело свое, дабы братья ваши, смотря на вас, погибали. Но что тогда последует с божественною заповедью: возлюби ближнего твоего как самого себя (Мф. 22:39)? Увы! Если вы мало печетесь о собственном спасении: то, по крайней мере, не разрушайте спасения других. Не думайте, чтобы Дух Святый изъяснился таким образом в отношении только к исполнению некоторых дел милосердия. Нет! Он тут говорит о всех вообще случаях, где только мы можем быть полезны ближнему. А как неоспоримо то, что собственное наше духовное благо, равно как и благо других, подвергается опасности, когда прелести, сами собою уже слишком опасные, тщательно умножаются: то будьте уверены, что долг ваш есть не только отвергать всякого рода украшения, воспламеняющие наши страсти, но даже убавлять или изглаживать блеск природной красоты вашей посредством некоторого рода небрежения, которого источником был бы Бог. Сим способом вы пресечете опасные следствия, обыкновенно производимые глазами.

    Хотя конечно не должно совершено осуждать красоты, поскольку она составляет преимущество тела, и будучи украшением дела рук Божиих, служит так сказать почетною завесою души нашей; но вред, какой можем мы причинить смотрящим на нас, должен возбуждать в нас те же опасения, каким подвергся Авраам от красоты Сарры (Быт. 12:15; 20:2). Сей отец верующих должен был выдать жену свою за сестру, чтоб освободить ее от поругания Египтян и царя Герарскаго.

III.

Впрочем пускай красота будет не опасна для пользующихся ею и не пагубна для живущих с нами, пускай не подвергает она никого искушению и не подает повода к соблазну и падению; но разве недовольно того, что она не нужна для невест Христовых? Как скоро кто христиански целомудрен, тому нечего делать с временною красотою, потому что, сказать собственно, от нее нельзя ожидать иного употребления и плода, кроме сладострастия. Я не нахожу, чтоб о ней можно было судить иначе. Посему надлежит оставить попечение об умножении тех приятностей, какие мы имеем, или о приобретении таких, каких в нас нет. Предоставим попечение сие безумным женщинам, которые, занимаясь своею красотою, думают, что хлопочут для себя, между тем как они хлопочут для других.

•   Как! скажет кто-либо. Неужели кто сохраняет красоту свою, тот преступник и тогда, как блюдет целомудрие? Разве не позволено нам пользоваться украшениями тела и наслаждаться удовольствием быть хорошо сложенными? – Обстоятельство сие предаю я на суд тому, кто поставляет все достоинство свое в преимуществах плоти. Мы же должны презирать сию безрассудную выгоду, составляющую качество суетной души; а суетность совсем не приличествует людям, почитающим долгом знания своего сохранять христианское человеколюбие. Если всякая вообще слава суетна и бесполезна: то какого презрения достойна та слава, которая извлекается от слабых нарядов тела?

   Первые ученицы Христовы! К вам обращаю речь мою. Если позволено хвалиться чем-либо: то надобно хвалиться единственно духовными благами. Прекрасные качества тела не должны нас много занимать, потому что долг наш есть украшать только душу свою. Мы должны только радоваться тому, в чем можем оказать прямые успехи. Слава наша состоит в заслугах добрых дел.

   Можно допустить, чтобы христианин хвалился своею плотью, но плотью, изможденною покаянием и как бы отвердевшею от святых подвигов, дабы изможденная таким образом плоть доставляла торжество уму, а не унижала его, привлекла на себя взоры и вздохи какого-нибудь безумного молодого человека. Убедясь доводами, любезнейшие сестры, что красота вам бесполезна, не заботьтесь о том, если нет ее у вас; а если есть, то пренебрегайте ею со смирением. Христианка естественно может хорошо быть сложена; но красота ее не должна быть предметом соблазна. Ей не следует не только привлекать на себя разными прикрасами взоров мужчин, но и быть ими замеченною.

IV.

Хотите ли вы, чтоб я говорил с вами так сказать не по христиански, и дал бы вам такой совет, какой мог бы дать и язычницам? Будьте уверены, что вы должны стараться нравиться не иному кому, как своим мужьям; нравиться же им можете вы только по мере того, как перестанете заботиться о том, чтобы нравиться другим. Не бойтесь; жена не может казаться мужу противною. Она ему довольно нравилась, когда качества тела и души заставили его избрать ее себе супругою. Не верьте, чтобы, презирая убранства и украшения, могли вы навлечь на себя ненависть или холодность мужей ваших. Муж, какой бы ни был, требует от жены своей паче всего ненарушимого целомудрия. Христианин не должен обращать внимания на красоту, потому что преимущества, льстящие язычникам, не могут нами дорого цениться. Да и сами неверующие почитают красоту за вещь подозрительную и опасную. Для кого же хотите вы украшать лице свое? Христианин того не требует, неверующий тому не доверяет. К чему хлопотать о нарядах, возбуждающих в одном презрение, а в другом подозрительность? Не напрасно ли тратите вы на то время?

V.

Все то, что мною доселе сказано, не к тому клонится, чтоб обратить вас к образу жизни так сказать мужицкому и отвратительному, или посоветовать вам не соблюдать опрятности в своей особе. Намерение мое состоит только в том, чтоб показать вам, до такой степени и до каких пределов может простираться заботливость ваша о своем теле, дабы целомудрие было неприкосновенно. Не должно выходить из границ скромной благопристойности и приличной опрятности. Надобно начинать с того, чтобы нравиться Богу. Наиболее оскорбляет Его безмерная склонность многих женщин употреблять всякого рода снадобья, чтобы сделать кожу свою белою и гладкою, чтобы красить лице и щеки свои румянами, чтобы чернить свои брови сажею. Видно, что простое творение Божие им не нравится когда они находят в нем недостатки. Они осуждают премудрость верховного Творца всех вещей; ибо исправлять или переделывать то, что сотворено Богом, значит именно осуждать Его.

   Но кто учит их поступать так? Не иной кто, как враг Божий, как диавол. Действительно кто в состоянии научить безобразить тело, как не тот, злоба которого успела изменить и ум человека? Перестанем сомневаться: он, именно он, изобретатель всех сих преступных хитростей, дабы в самих нас некоторым образом вести войну против Бога. Что приемлем мы от рождения, то творение есть рук Божиих; а что к тому прибавляем, то не от кого иного происходит, как от сатаны. Какая же смелость, какая дерзость употреблять в помощь сатану, чтобы претворять дело рук Божиих! Рабы наши не смеют ничего заимствовать от наших врагов. Воины не требуют ничего от вождей противной стороны: они считают за преступление прибегать к неприятелю своего властителя. Неужели же христианам прибегать к злейшему своему врагу, то есть, к злобному духу? Но что я говорю: христианам? Могут ли они после такой неверности именоваться христианами? Они скорее должны называться учениками того, которого учению последуют.

   Из сих предначертаний познайте, любезные сестры, как недостоин имени христианина и противно религии, вами исповедуемой, искусственно себя наряжать, тогда как вам предписано соблюдать священную простоту во всем вашем поведении; претворять ваше лице, когда вам запрещено претворять всякие ваши чувства; желать того, чего провидение вам не дало, в то время как вам повелевается ничего того не желать, что принадлежит другому; стараться умножать ваши прелести, когда требуется от вас строгое целомудрие. Скажите, пожалуйте, как соблюдать вам то, что трудно в законе, когда не храните вы и того, что в нем легко и нисколько не тягостно?

VI.

Иные из вас беспрерывно занимаются мазанием своих волос, чтобы доставить им белокурый цвет. Они как будто стыдятся своего отечества, и сердятся, что рождены не в Галлии или Германии, Они стараются насильственно передать волосам своим то, чем природа одарила сии народы. Печальное предзнаменование составляют сии блестящие волосы: суетная и мнимая красота их приводит к безобразию. Действительно, не говоря о прочих неудобствах, не правда ли, что чрез употребление сих благовоний теряются нечувствительно волосы? Не правда ли, что и самый мозг слабеет от сих посторонних влаг и от безмерного солнечного жара, на котором угодно вам палить и сушить свою голову? Можно ли любить прикрасы, производящие столь гибельные следствия? Должно ли называть добром то, что составлено из столь непристойных вещей?

 Христианка делает из головы своей как бы жертвенник, на который возливает множество благовоний. Не подобие ли это жертвы, приносимой нечистому духу? Не лучше ли было бы обратить вещества сии на употребление благочестивое, полезное и нужное, на которое они Богом сотворены? С другой стороны, что заповедал Иисус Христос? Не можешь, говорит Он, ни одного волоса сделать белым или черным. (Мф. 5,36). И жены смеют прекословить Богу? Посмотрите, говорят они, как искусно из темно-русых или черных волос делаем мы белокурые, и от того бываем пригожее. Но придет время, когда они ничего не упустят, чтобы белые волосы опять обратились, в черные, и когда старость возвестит им, что они слишком долго наслаждались жизнью.

Какая несообразность! Люди стыдятся возраста, до которого усердно желали достигнуть; жалуются на потерю, которой давно уже надлежало ожидать; воздыхают о юности, которую провели преступно; хотели бы возобновить случаи к непозволительным удовольствиям. Не дай Бог, чтобы подобное безумие приходило в ум прямому христианину. Чем кто более старается скрывать свою старость, тем более она обнаруживается. Если ты хочешь, никогда не состариться: то сохраняй свою невинность, приобретенную крещением. Сию-то нетленную красоту должны мы стараться соблюсти, пока не переселимся на небеса, где невинность наша получит возмездие. Думаешь ли ты, что приближаешься к небу, и что заботишься как можно скорее оставить несчастный мир сей, когда конец дней своих почитаешь за несносное для себя бремя и безобразие?

VII.

 Какую пользу приносят спасению вашему украшения вашей головы? Разве не можете вы оставить в покое своих волос? Вы их то завиваете, то развиваете; то подымаете, то понижаете; сегодня их заплетаете, а завтра оставляете волноваться небрежно; иногда обременяете их множеством чужих волос, составляя из них или род шапки, которою покрываете голову, или вид пирамиды, чтобы шея была открыта. Какая странность хотеть преступать беспрерывно заповедь Божию! Кто из вас, заботясь, говорит Спаситель, может прибавить себе росту хотя на один локоть (Мф. 6,27)? А вы хотите непременно прибавить к нему что-либо, накопляя на голове своей пуки волос с кучею украшении, которыми обременяете темя головы, как бы средоточие шлема. Если не стыдно вам носить такое бремя: то постыдитесь по крайней мере недостоинства его. Не кладите на голову, освященную крещением, смертных остатков какого-либо бедняка, умершего от распутства, или какого-нибудь злодея, осужденного умереть на эшафоте. Свободная голова должна устранять себя от рабства всех сих тягостных убранств. Впрочем, напрасно стараетесь вы казаться великолепно одетыми; напрасно употребляете искуснейших мастеров для уборки волос: Бог хочет, чтобы вы были под покрывалом. А зачем? вероятно затем, чтобы никто не видал головы жен, ибо всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову (1 Кор. 11,5).

   Дал бы Бог, чтобы в великий день торжества христиан позволено было мне бедному грешнику поднять голову до гордой вашей высоты, дабы быть свидетелем, воскреснете ли вы с вашими румянами и белилами, с вашими благовониями и пышными волосами и представят ли вас Ангелы Иисусу Христу с сими светскими нарядами и украшениями. Думаете ли вы, что если Бог не одобряет роскоши сей здесь, то вы обретете ее может быть в день страшного суда, и тела ваши будут блестеть тогда теми же одеждами, какими вы украшаете их в сем мире? Но, к несчастию вашему, тела и души должны воскреснуть, обнаженные от всякой чуждой примеси. Что не воскреснет с телом и душою, то должно быть отринуто, потому что не происходят от Бога. Отриньте же теперь то, что должны будете тогда отвергнуть, да узрит вас Господь и ныне такими, какими в последний день увидит.

VIII.

Легко человеку, скажете вы, а особливо такому, который мало снисходителен к женскому полу, осуждать в женщинах все то, что может делать их приятными. – Но, разве одобряю я и в нашем поле известные суетности, не сообразные с важностью религии? Мужчины одержимы бывают такою же страстью нравиться женщинам, как и женщины мужчинам. В тех в других порок сей вселила испорченная природа. У мужчин есть свои снадобья, чтоб особу свою украшать искусственно. Они любят бриться, выдергивать волосы из бороды, завиваться, убирать голову, скрывать знаки старости своей, прятать седые волосы, придавать телу своему вид юности, даже румяниться подобно женщинам, выглаживать кожу свою особым порошком, смотреться беспрерывно в зеркало, не взирая на то, что оно выказывает их слишком верно. Все сие делается, как будто бы познание Бога, воспрещающего нам всякое желание нравиться и всякую нечистоту, недостаточно было к тому, чтобы нам отвергнуть вещи сии, признавши их бесполезными и противными целомудрию. Известно, что где Бог находится, там присутствует и целомудрие вместе с священною степенностью, его сопровождающею. Каким же образом может торжествовать чистота без сих оружий, то есть, без скромности и степенности? Но равным образом как нам употребить и сию степенность в пользу целомудрия, когда лицо, одежда и весь состав наш, не будут обнаруживать приличной строгости нравов?

IX.

Итак, в отношении к вашему одеянию и к множеству нарядов и прикрас ваших, вы должны всячески отсекать, отвергать и изгонять сию излишнюю для вас непомерную роскошь. Какая для вас польза, что люди будут замечать на лице вашем признаки христианина благочестивого, смиренного, простого, скромного, сообразующегося с правилами Евангелия, между тем как во всех прочих частях вашей наружности выставлять вы станете суетную пышность и неприличную изнеженность? Легко понять, как роскошь сия противна христианской чистоте, и какой путь пролагает она к величайшим беспорядкам. Как это? Не иначе, как осрамляя, так сказать, приятности красоты посредством неги одеяния. Это так справедливо, что без помощи сей роскоши, хорошо сложенное лицо обыкновенно считается красотою посредственною, неприятною, лишенною прелестей своих, такою красотою, которая как бы в разводе с грациями. Напротив того, при недостатке естественной красоты, люди добавляют ее румянами, белилами и другими пособиями. Заметно, что даже особы, достигшие возраста спокойствия, и вошедшие в пристань скромности, нередко все еще поражаются блеском и великолепием украшений, и обуреваются сильными пожеланиями, возбуждаемыми пышностью одежд, несмотря на холодность их возраста.

   Отвергните, верные служительницы Иисуса Христа, отвергните мужественно все сии прикрасы и наряды, подобно как бы отринули тех позорных людей, которые торгуют девственною чистотою. Если же вы обязаны иметь уважение к своему роду, качеству и достоинству: то являйтесь с таким скромным великолепием, которое бы не было предосудительно для истинной мудрости внушенной вам Евангелием. По крайней мере, берегитесь, чтобы под предлогом необходимости, не преступать вам границ, предписываемых религиею. Как можем мы показывать на самом деле смирение, составляющее прямую обязанность нашу, когда не сократим непомерного употребления богатств и убранств, питающих единственно тщеславие, которое нам не приличествует?

    Разве нам не позволено, возразите вы, пользоваться своим имуществом? – Но Апостол возвещает вам, чтобы мы были пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1 Кор. 7:31). Там же говорит он, чтобы мы были покупающие, как не приобретающие. Если же Апостол потом повелевает, что имеющие жен должны быть, как не имеющие по причине краткости времени: то зачем вам думать после сего о суетных уборах, о которых здесь речь идет? Посему-то самому побуждению многие особы обязываются хранить беспрерывное девство, и для приобретения царствия Божия лишают себя такого удовольствия, которое могло бы им быть позволено. Другие люди воздерживаются от употребления вещей, Самим Богом признанных нужными, как то от мяса и вина, употребление которых не может причинить ни опасности, ни угрызения совести: они предпочитают в сем случае покорять и приносить в жертву Господу душу свою чрез подобное умерщвление плоти.

   Доселе вы довольно пользовались богатствами и приятствами своими, довольно наслаждались плодами естественных своих качеств. Пора последовать спасительнейшим правилам. Мы тот возлюбленный народ, который создал Бог при конце веков. Он предназначил нас от вечности на то, чтобы мы здраво судили о ценности времени, дабы, будучи наставлены в сем божественном учении, отметали все излишества века сего. Мы духовно обрезаны от всех вещей по духу и по телу, и должны духовно и телесно переменить правила мира сего.

X.

   Думаете ли вы, что Сам Бог научил людей искусству окрашивать шерсть соком известных растений или масляными частями известных рыб? Вероятно, в начале мира Он забыл сотворить овец красных или голубых, и потому в последствии открыл тайну придавать разные цветы тканям, дабы их тонину и легковесность сделать ценнее. Вероятно, Он же произвел сии золотые игрушки, блестящие множеством драгоценных камней, и проткнул вам края ушей для привески к ним великолепных жемчужин. Не Он ли полно признал нужным мучить Свое творение и утомлять детей, недовольных своею участью, до того, что из прорезов на теле, определенном для работы, висят какие-то зерна, которыми Парфяне, народ варварский покрывают все свое тело в виде ожерелья? Между тем то же самое золото, которое приводит вас в восхищение, употребляется иными народами на делание цепей и оков; о чем их же историки повествуют. Видно правда, что вещи сии ценятся не потому, что сами по себе хороши, а потому, что редки.

   Но кто открыл их? Не иной кто, как мятежные ангелы или клевреты их: они первоначально указали людям сии земные произведения. Потом труд и промышленность, совокупно с их редкостью, соделали их еще драгоценнее от безумного рвения к удовлетворению роскоши женщин. Надобно полагать, что Бог ввергнет в кромешную тьму сих злых духов, между прочим, и за то, что они указали людям сии опасные вещества, как-то: золото, серебро и делаемые из них вещи, и особливо за то, что научили искусству красить ткани и само лице. Как можем мы угодить Богу, когда любим произведения тех, которых правосудие Его предало вечной казни?

    Но положим, что сам Бог даровал все сии вещи, и что Он возводил употреблять их. Положим, что Пророк Исаия (3:16-25) именем Господним не вопиял против женских багряных риз, что он не порочил их златых вплетений, перстней, монист и запястий, что он ничего не сказал на счет множества других их суетных украшений. Неужели же не должны мы отличаться от язычников, и преимуществовать над ними в том, что для них драгоценно? Вспомнишь, что у вас нет иного Господа и наставника, кроме истинного Бога, и что Он ревнив, когда кто преступает божественное Его учение. Убедимся, как и следует, что сей божественный Строитель с самого начала мира учредил все премудрым образом, и для испытания добродетели верных своих учеников расположил так металлы и минералы, чтобы данная им свобода пользоваться ими могла умножать заслуги их по мере того, как они станут лишать их себя. Не случается ли иногда, что умный отец семейства нарочно выставляет наружу некоторые ценные вещи для испытания верности слуг своих? Счастливы они, если покажут знаки своей честности и воздержания. Но сколь достохвальнее тот слуга, который отказывается и от того, что ему предоставлено, и который даже боится излишней снисходительности своего господина! Таково мнение Апостола: все мне позволительно, говорит он, но не все назидает (1 Кор. 10:23). Во сколько крат более будем мы опасаться употреблять запрещенные вещи, когда приучимся страшиться пользоваться вещами позволенными?

XI.

    Скажите: какую причину имеете вы являться в великолепном наряде, когда вы разлучены с другими женщинами, имеющими надобность в нем по таким побуждениям которые до нас не касаются? Вы не посещаете языческих храмов, не присутствуете на их зрелищах, не бываете на празднествах богов. Обыкновенные же плоды расточать такую пышность в одежде состоят именно в том, чтобы находиться в собраниях, чтобы видеть других и себя показать, чтобы блеснуть суетным тщеславием, чтобы выставить на продажу целомудрие. Но вам, верные служительницы Господни, вам предлежат иные спасительные побуждения выходить из дому: вы должны или посещать больных, или присутствовать при богослужении, или приходить слушать слово Божие. Все сие суть упражнения благочестивые, воздержные и скромные. Для сего не нужны ни чрезвычайные, ни великолепные с длинными хвостами одеяния. Если благопристойность, дружба или обязанность заставят вас посетить языческих дам: то почему не являться вам к ним со своею простотою, тем более что вы хотите следовать по пути веры? Чрез сие покажете вы существенное различие между служительницами истинного Бога и служительницами диавола. Вы послужите им назидательным примером. Прославьте Бога, говорит Апостол, в телах ваших (1 Кор. 6,20). Если же Бог прославляется сохранением чистоты: то Он прославляется также и пристойною одеждою и приличным поведением.

Мне известны еще другие возражения некоторых женщин. Мы боимся, говорят они, чтоб имя Божие не подверглось хуле, когда мы откажемся от прежних уборов. Руководствуясь сим правилом, мы, стало быть, не должны отказываться и от прежних пороков; мы, стало быть, должны сохранить те же нравы, потому что хотим сохранить ту же наружность; и тогда-то, вероятно, народы не станут хулить имени Божьего. Подлинно великая хула, когда кто скажет о ком-либо из вас: эта женщина стала скромнее, сделавшись христианкою! Как! Неужели вы боитесь прослыть беднее, сделавшись богаче, или показаться небрежнее, ставши почтеннее? Христианин должен ли следовать правилам языческим, или правилам Божьим?

XII.

Нам должно опасаться, чтобы не подать справедливейшего предлога к хуле. Действительно может ли что быть соблазнительнее, как видеть христианских жен, которые, нося звание священных хранительниц чистоты, являются публично разодетыми и разрумяненными подобно блудницам? Какое тогда будет различие между вами и сими несчастными жертвами нечистоты? Строгость законов отделяла их прежде от замужних женщин, и запрещала им носить наряды знатных особ; но ныне своевольство века сего, усиливаясь вседневно, равняет сих мерзавец с знаменитейшими дамами, так что нельзя уже и распознать одних от других.

 Священное Писание вразумляет нас, что наряды и раскрашивание лица знаменуют любодеяние тела. Господь, наименовав великую блудницу, сидящую на многих водах, дает ей и одеяние, сообразное с ее именем: и жена, сказано, облечена в порфиру и в багряницу (Отк. 17:2-4): одеяние подлинно проклятое; без чего не была бы она и названа мерзкою прелюбодейцею. Иуда, сын Иаковлев, увидевши Фамарь сидящую пред вратами Енаима, облеченную в покрывало (Быт. 38:14), несмотря на то, что лице ее было под покрывалом, тотчас догадался, что она блудница: по качеству одеяния узнал он, какое ее занятие. Опыт вскоре показал ему, что он не ошибся.

   Все сие нас убеждает в том, что мы всячески должны стараться не подавать своею внешностью повода к дурному заключению о нашей добродетели. К чему послужит непорочность души, подозреваемая другими? Зачем доставлять другим предлоги к преступническому пожеланию того, чем сами мы гнушаемся? Почему одежда наша не должна быть свидетельством наших нравов, дабы отнять у бесстыдства всякой повод к очернению души? Позволено казаться целомудренным, но запрещено казаться бесстыдным.

XIII.

    Иная из вас, может быть, скажет мне: я не имею нужды в одобрении людей, свидетельство их мало меня беспокоит, Бог видит сердце мое, Он один мой судия. – Пусть и так; но вспомним, что говорит на сей счет Апостол: кротость ваша известна да будет всем людям (Флп. 4:5). На какой конец? Не на тот ли, чтобы злоба не могла найти ничего противного в нашем поведении, и чтобы добрый ваш пример служил злым людям как бы укоризною? Какой также смысл заключается в сих словах: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мат. 5:16). Для чего Иисус Христос называет нас светом мира? Для чего сравнивает он нас с градом, который не может укрыться наверху горы? Не для того ли, чтобы мы просвещали людей, находящихся во тьме, и возвышались над людьми, погруженными в пороки? Да и в самом деле, когда вы будете ставить светильник под спудом: то всякой будет иметь право обвинять вас в преступном небрежении, потому что вы, как бы, гасите сей светильник.

   Светильниками мира мы становимся от добрых наших дел, дела же сии, когда они истинно хороши, не любят мрака: они должны быть обнаруженными; и приличие требует, чтобы другие их знали и видели. Посему для христианина не довольно быть целомудренным: надобно ему таким и казаться. Чистота сия, если смею сказать, так должна быть изобильна, чтоб из сердца изливалась на платье, и из внутренности орошала всю особу. Она, таким образом, оградит цитадель внутренности надежными укреплениями внешности, и с большею безопасностью сохранит верность, подобающую Богу. Надлежит совершенно отказаться от всякой неги, обессиливающей строгую добродетель.

   Впрочем, я не знаю, в состоянии ли руки, привыкшие к запястьям, поднять тяжесть оков. Сомневаюсь, чтобы ноги, столь часто носившие шелковые подвязки, могли перенести боль от веревочного вязания их. Боюсь, чтобы голова, покрытая изумрудами и бриллиантами, не отступила подло от меча, которым мы ежечасно угрожаемая. А потому, верные служительницы Иисуса Христа, привыкайте к самым труднейшим вещам, и вы не ощутите их при случае. Откажитесь от удовольствий и нарядов, и вы не пожалеете о них никогда. Будьте всегда готовы переносить жесточайшие удары, и не имейте ничего такого, с чем тяжело бы было вам расстаться. Все блага мира сего не иное что суть, как цепи, задерживающие полет нашей надежды.

    Отвергнем все сии земные украшения, если хотим блистать на небесах. Остерегайтесь любить пагубное золото, которым запечатлено главное преступление Израильтян (Исх. 32:2-6). Вам должно ненавидеть то, что погубило Иудеев, заставив их оставить Бога для поклонения творению рук своих. Впрочем, время христиан всегда, и особенно ныне, есть век железный, а не золотой. Нам готовятся мантии мученичества: ангелы нас в них как бы уже облекают. Предстаньте же пред них, отличаясь красою и приятствами апостолов. Простота и целомудрие да будут единственным вашим убранством. Начертите на глазах своих смиренную скромность, происходящую от благоустроенной внутренности. Привяжите слово Божие к ушам, а иго Христово к шее своей. Покоряйтесь мужьям: сего довольно для вашего украшения. Занимайте руки свои прядением, и удерживайте ваши ноги в кругу домов ваших: ноги ваши от того сделаются более красивы, чем от избытка золота. Исполняйтесь радостью мудрости, святости и чистоты. Если вы так себя украсите: то сам Бог будет вашим верным и вечным подружием.

О христианской жизни
(фрагмент из "Наставлений в христианской вере")

Глава V. КАК ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЗЕМНОЙ ЖИЗНЬЮ И ЕЕ БЛАГАМИ

1. На том же опыте Писание учит нас, как правильно пользоваться земными благами; этим уроком недопустимо пренебрегать, когда речь идёт о благоустроении нашей жизни. Ибо если жить мы должны, то надо пользоваться необходимыми для жизни средствами. Более того, мы не можем воздержаться от того, что, кажется, больше служит удовольствию, чем необходимости. Нужно, очевидно, придерживаться определённой меры, чтобы пользоваться подобными вещами с чистой и спокойной совестью как ради необходимости, так и ради наслаждения. Эту меру нам указывает Бог, когда учит, что для его служителей земная жизнь означает как бы странствие, совершая которое они направляются к Царству Небесному. Если нам надо лишь миновать землю, то несомненно, что мы должны так использовать её блага, чтобы они ускоряли наше продвижение, а не замедляли его. Поэтому св. Павел настоятельно призывает нас, чтобы пользующиеся этим миром были как не пользующиеся и чтобы люди покупали имения и поместья так, будто продают их (1 Кор 7:31).

Однако, поскольку это непросто и здесь опасно впасть в ту или другую крайность, то мы дадим краткое изложение учения, на которое можно было бы с уверенностью опереться.

В связи с этим некоторые праведные и святые люди, видя, что невоздержанность, словно конь без узды, постоянно выводит людей из разумных пределов, если не укротить её суровостью, и с другой стороны желая исправить столь большое зло, разрешили человеку пользоваться материальными благами лишь в той мере, в какой этого требует необходимость. Они поступили так потому, что не видели никакого иного средства. Их требование было вызвано добрыми побуждениями, но при этом они зашли слишком далеко в своей суровости. Ведь они выдвигали очень опасное требование: этим они стеснили человеческую совесть жёстче, нежели её стесняло слово Божье. Ибо они требуют, чтобы мы удовлетворяли свои нужды, воздерживаясь от всего, без чего можно обойтись.

 Так что если с ними согласиться, то едва ли будет позволительно человеку что-либо добавить к хлебу и воде.

Встречались и более нетерпимые люди, как, например, рассказывают про жителя Фив по имени Кратет, который выбросил всё своё имущество в море, полагая, что если оно не погибнет, то погибнет он сам.

   Ныне, наоборот, встречается очень много людей, которые, стремясь отыскать предлог для оправдания любого излишества при пользовании окружающими их вещами и любого попустительства плоти, чрезмерно склонной к вольностям, считают общепринятым положение, с которым я не согласен: якобы не надо ограничивать свободу никакой мерой, но лучше, чтобы совесть каждого человека решала, чем позволительно ему пользоваться. Я вполне признаю, что мы не должны и не можем ограничивать совесть человека в этом отношении формулами и установлениями: но поскольку Писание устанавливает общие правила законного пользования, то почему не свериться с ними и не определить ограничения по ним?

2. В качестве отправного положения следует принять, что пользование Божьими дарами отнюдь не является заблуждением, если оно соответствует цели, ради которой Бог их сотворил и предоставил нам, ибо Он сотворил их нам во благо, а не во вред. Поэтому правильный путь изберёт только тот, кто будет прилежно стремиться к этой цели.

Действительно, если мы задумаемся, для какой цели Бог создал пищу, то обнаружим, что Он намеревался не только удовлетворить нашу потребность, но и дать нам насладиться и развлечься.

В отношении одежды Он также позаботился, помимо необходимости, о том, что было бы достойным и приличным.

   Что касается трав, деревьев и плодов, то, помимо разнообразной пользы их для наших нужд, Он хотел доставить нам радость от любования их красотой и удовольствие от их аромата. Иначе пророк не упоминал бы в числе Божьих благодеяний, что вино веселит сердце человека, а елей украшает блеском его лицо (Пс 103:15). Писание не напоминало бы то тут то там о благодарности Богу за щедрость, с которой Он сотворил все эти блага для человека.

И сами добрые свойства разных вещей в природе показывают нам, как надо наслаждаться, ради какой цели и до какой степени.

 Подумаем, разве наш Господь наделил красотой цветы не для того, чтобы она предстала взгляду, чтобы позволительно было испытывать радость при её созерцании? Подумаем, разве Он одарил их столь приятным ароматом не затем, чтобы человек наслаждался, вдыхая его? Далее, разве не Он расцветил их красками, одна милее другой? Не Он ли придал особое очарование золоту, серебру, слоновой кости и мрамору, дабы сделать их ценнее и благороднее прочих металлов и камней? Наконец, не Он ли одарил нас многим из того, что мы должны ценить, хотя это и не необходимо для нас?

3. Итак, оставим бесчеловечную философию, которая, разрешая человеку пользоваться тем, что сотворено Богом, только по необходимости, не только безосновательно отнимает у нас дозволенный плод божественных благодеяний, но и сама по себе возможна лишь при условии, что, полностью лишив человека чувств, уподобит его деревяшке.

Но, с другой стороны, не следует, утратив бдительность, идти навстречу позывам плоти, которая, если дать ей волю, выходит из границ, не зная меры. Некоторые, как я говорил, под прикрытием свободы уступают плоти во всём. Между тем её следует изначально ограничивать таким требованием: все блага, которые у нас есть, предоставлены нам, чтобы благодарить через них Творца и возвеличивать его доброту в молитвах.

Но как ты будешь молиться, если из-за чревоугодия так обременяешь себя вином и едой, что становишься от этого невменяемым, непригодным к служению Богу и исполнению того, что составляет твоё призвание?

Как выразить благодарность Богу, если плоть, возбуждённая низменными страстями, марает своими нечистотами разум до помрачения и не даёт ему отличить добро от зла?

Как мы возблагодарим Бога за то, что Он оделил нас одеждой, если она — роскошь, побуждающая гордиться и презирать других? Или если это щегольство, которое служит орудием разврата?

   Каким образом, спрашиваю я, узрим мы нашего Бога, если глаза нам затмило зрелище великолепия наших одежд?

Ибо очень многие люди до такой степени подчинили все свои чувства наслаждениям, что похоронили в них свой разум. Они настолько услаждают себя золотом, мрамором и картинами, что от этого сами становятся подобны камням и словно превращаются в ископаемых и начинают походить на идолов. Кухонный аромат настолько завораживает иных людей, что у них притупляется чувствительность к духовному.

То же самое можно сказать относительно всех прочих пристрастий.

Итак, очевидно, что этим уже несколько ограничивается своевольное злоупотребление Божьими дарами и утверждается правило св. Павла: не превращать попечения о плоти в похоти (Рим 13:14), каковые, если им потворствовать, безудержно исторгают кипение скверны.

4. Однако нет к тому более надёжного и короткого пути, нежели тот, когда человек идёт к отрешению от земной жизни и созерцанию небесного бессмертия.

  Первое требование заключается в том, чтобы люди, пользующиеся благами этого мира, любили его так же мало, как не пользующиеся, женатые — как неженатые; покупающие — как ничего не имеющие, согласно предписанию св. Павла (1 Кор 7:29-30).

Второе требование — научиться переносить бедность терпеливо и безропотно, а изобилием пользоваться умеренно.

Тот, кто требует, чтобы пользующиеся благами этого мира были как не пользующиеся, не только ставит преграду всякой невоздержанности в еде и питье, всевозможным утехам, чрезмерному честолюбию, спеси, тягостной неудовлетворённости жилищем, одеждой и образом жизни, — тот также исправляет всякую заботу и привязанность, отвлекающую от мыслей о небесной жизни и мешающую украшать душу истинными ценностями.

Об этом в старину верно сказал Катон: там, где чересчур заботятся о щегольстве, весьма пренебрегают добродетелью; ту же мысль выражает старая поговорка: люди, слишком озабоченные услаждением и украшением своего тела, совсем не заботятся о душе.

Итак, хотя свободу верующих по отношению к окружающим их вещам не следует стеснять скрупулёзными формальными предписаниями, эта свобода подчиняется сформулированному выше закону: они должны разрешать себе наименьшее из возможного для них.

Пусть верующие постоянно отказываются от любого излишества и суетного выставления напоказ своего изобилия, не говоря уже о том, что они должны соблюдать умеренность; и пусть они бдительно оберегают себя от того, чтобы превращать в помеху то, что должно им помогать.

5. Ещё одно требование состоит в том, чтобы бедные учились терпеливо обходиться без недостающего, из страха истомиться непосильными хлопотами.

Люди, способные на такую воздержанность, немало преуспели в учении Господа. С другой стороны, тот, кто в этом совсем не преуспел, едва ли сможет снискать похвалу как ученик Христа в чём-либо другом.

   Ведь помимо того, что вожделению к земному сопутствует множество пороков, человек, ропщущий в нужде, почти всегда обнаруживает противоположный порок в довольстве.

Под этим я подразумеваю, что устыдившийся убогой одежды будет похваляться в роскошной; тот, кто, не довольствуясь скудной пищей, терзается от желания более сытной, отнюдь не сможет соблюдать умеренность, оказавшись за обильным столом; тот, кто не может вынести унижений и лишений и впадает из-за них в подавленное и удручённое состояние, не удержится от высокомерия и заносчивости, если добьётся почестей.

   Поэтому все, кто хочет не лукавя служить Богу, должны по примеру апостола уметь жить в изобилии и скудости (Флп 4:12); то есть в достатке держаться умеренности, а в бедности хранить истинное терпение.

В Писании содержится также третье требование, выдвигаемое с целью ограничить пользование земным, которого мы кратко коснулись в рассуждении о заповеди любви к ближнему. Оно напоминает, что все блага дарованы нам от щедрот Бога в пользование, так что они как бы находятся у нас на хранении, о котором однажды надо будет дать отчёт.

Поэтому надо распоряжаться ими так, чтобы постоянно помнить об условии, согласно которому мы должны отчитаться во всём, чем Господь поручил нам распоряжаться.

Далее, мы должны размышлять о том, Кто требует у нас отчёта, то есть о Боге, который в той же мере требует от нас воздержания, скромности, умеренности и трезвости, в какой Он проклял любую необузданность, высокомерие, тщеславие и суетность;

Он не одобряет ни одну трату, если она не вызвана любовью к ближнему; Бог собственными устами осудил всевозможные наслаждения, из-за которых душа человека теряет целомудрие и чистоту, либо затмевается его разум.

6. Мы должны также усердно следить, как того требует от каждого из нас Бог, за исполнением своего призвания в каждом поступке на протяжении всей жизни.

Ведь Он знает, до какой степени человеческий разум горит нетерпением, с каким легкомыслием он разбрасывается в разные стороны и с какой самонадеянностью и алчностью стремится к постижению разнообразных явлений умом.

Посему, опасаясь, как бы мы безрассудством и дерзостью не нарушили всего порядка вещей. Бог установил различия между сословиями и их образом жизни, указал каждому своё дело.

И дабы никто не преступил случайно их границ, Он назвал каждый из способов жить "призванием".

Любой человек должен, таким образом, почитать своё место и положение словно назначение на пост Богом, чтобы не скакать и не изменять опрометчиво то в ту то в другую сторону направления своего жизненного пути.

Такое различие весьма необходимо потому, что все наши деяния оцениваются перед Богом в соответствии с призванием — и часто иначе, чем по суждению людского или философского разума. Не только простой народ, но и философы считают, что самым благородным и выдающимся поступком, который только можно совершить, является освобождение своей страны от тирании. Но, напротив, человек, который совершит насилие над тираном, явно осуждается Божьим гласом.

Не хочу перечислять все примеры, которые можно здесь привести. Достаточно понять, что Божье призвание должно быть для нас принципом и основанием для достижения блага во всём; и что человек, который не руководствуется призванием, никогда не отыщет верного пути к надлежащему исполнению своих обязанностей.

Он, разумеется, может порой совершить внешне похвальный поступок, но всё же не будет допущен к Божьему престолу, хотя и снискал уважение людей.

   Далее, если мы не примем наше призвание как непреложное правило, то не достигнем ни правильного поведения, ни гармонии между различными сторонами жизни.

Поэтому человек, который будет направлять свою жизнь к цели своего призвания, очень хорошо распорядится жизнью, так как не осмелится покушаться на большее, нежели то, что даёт его призвание, и не уступит своей собственной дерзости, хорошо зная, что ему не позволено преступать границ призвания.

Человек, которого мало ценят, будет несмотря на это спокойно довольствоваться своей участью" опасаясь покинуть ряд, в который поместил его Бог. Это также принесёт большое облегчение в любых заботах, трудах, тяготах и невзгодах — человек будет убеждён, что Бог ведёт его и при этом помогает ему.

Чиновники будут выполнять свою работу охотнее, отец семейства заставит себя исполнять свой долг решительнее; короче говоря, каждый человек терпеливее вынесет Свою участь и преодолеет трудности, заботы, печали и тоску, как бы велики они ни были, когда все будут твердо убеждены, что каждый несёт лишь то бремя, которое возложил на его плечи Бог.

Отсюда к нам придёт высшее утешение: ибо не будет на земле дела столь презренного и нечистого, которое не засияло бы пред Богом и не стало бы чрезвычайно драгоценным, лишь бы им мы послужили нашему призванию.

Совет в отношении одежды

Много лет назад я наблюдал за некоторыми вещами, присущими людям, называющим себя квакерами. Две вещи тогда бросились мне в глаза — это простота их речи и простота их одежды. Я принял это, особенно простоту в одежде, с несколькими изменениями. То же я рекомендую сделать и вам.

Но я обязан попросить вас, именем нашего Господа, быть открытыми к принятию убеждений. Какие бы вы не получили предубеждения из образования, обычаев или примера пюдей, отложите их как можно дальше. Будьте готовы принять свет от Бога или человека. Радуйтесь, если увидите больше, чем видели ранее, если «глаза понимания вашего откроются». Принимайте истину и благодарите за нее Бога.

Я не говорю о том, чтобы вы имитировали квакеров в чертах одежды, отличающих их от всех остальных людей. Отличаться лишь ради отличия, не естественно для христианина. И поэтому я не говорю вам, чтобы вы носили шляпы определенных размеров, или пиджаки определенной формы. Вместо этого, в том, что не влечет за собой совсем никаких последствий, стремитесь к смирению и вежливости, которых требует от вас приобщение к обычаям вашей страны.

Во-первых, следуйте квакерам в аккуратности внешнего вида. Это соответствует нашему христианскому призванию. Да будет ваша одежда настолько чистой, насколько позволит вам жизненная ситуация. Ясно, что нищие не могут быть таким опрятными, как им хотелось бы, так как у них немного сменной одежды. Но пусть даже они имеют чистый и опрятный внешний вид. Им это необходимо так как опрятность является ветвью бережливости. Это также соответствует здоровому образу жизни, хотя многие не видят никакой связи. Пусть же бедняки уделяют особое внимание чистоплотности.

Во-вторых, подражайте квакерам в простоте одеяния. С этим связаны две вещи:

(1). Пусть ваше одеяние будет дешевым, дешевле, чем у людей, находящихся вокруг вас, или того одеяния, в которое вы были бы облачены, если бы не знали Бога.

(2). Пусть ваше одеяние будет серьезным, не ярким, не воздушным или кричащим, не ультрамодным. Эти простые правила могут быть применимы к материалу вашей одежды и к тому, как вы ее носите.

Будут ли у вас еще какие-то правила, относящиеся к этим двум? Тогда «делайте все, руководствуясь чистыми мотивами», и это поможет вам при любых обстоятельствах. Пусть намерение угодить Богу определит, какую одежду вы будете приобретать и как вы будете ее носить. Другими словами, чтобы вы ни делали, делайте то, что вы можете предложить Богу как приемлемую жертву, дабы это увеличило вашу награду и сделало ваш небесный венец более светлым. Так и будет, если ничто не противоречит христианскому смирению, серьезности и любви.

Нужно ли мне говорить еще о каких-либо мелочах? Тогда я призываю всех тех, кто желает, чтобы я присматривал за их душами, не носить никого золота, никаких црагоценностей или драгоценных камней; не пользуйтесь завивкой волос или дорогим убранством. Советую всем, кто слушает меня, не покупать бархат, шелк, ничего не нужного, ничего, что служит украшением, хотя и является модным. Не носите ничего, что имеет яркую или пеструю окраску, является сверкающим и кричащим; ничего модного, ничего, что сделано для привлечения взгляда окружающих. Я не советую женщинам носить кольца, серьги, ожерелья, браслеты и цепочки, которые имеют способность расти и удлиняться с течением времени. Также я не советую мужчинам носить цветные пиджаки, светящиеся чулки, сверкающие и дорогие пряжки или пуговицы ни на манжетах, ни на полах. Все они являются очень маленькими вещами, которые не стоят того, чтобы их защищали; поэтому откажитесь от них, помня, что как небольшая игла принесет вам много боли, так и небольшой акт самоублажения причинит много вреда вашей душе.

Все это я сказал, имея ясный Божий авторитет: «Чтобы также и жены (логично будет отнести это и к мужчинам), в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию» (1Тим. 2:9, 10). И в другом месте сказано: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы и нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1 Пет. 3:3, 4). Ничто не может быть более очевидным. Здесь поименно запрещаются ношение золота, драгоценных камней, дорогой одежды, завивка волос. Нет и намека на какие-либо исключения ни здесь, ни в каком-нибудь другом месте Писания. Поэтому, кто говорит: «В этих вещах нет никакого вреда», тот, с таким же успехом, может сказать: «Нет никакого вреда в воровстве или прелюбодея нии».

Св. Павел говорит: «... украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но (что становится свидетельством благочестия женщины) добрыми делами». Последний пункт добавлен по ясным и убедительным причинам, потому что:

(1). Украшение драгоценностями, модной одеждой не может произойти от благочестия, от страха или любви к Богу, от желания исполнять Его волю, или от помышлений, что были во Христе Иисусе.

(2). Оно не приносит никакого стремления к благочестию и не сообразуется со святыми желаниями. Вместо этого:

(3). Имеет явную тенденцию к разрушению всего, что неотъемлемо связано с благочестием. Оно не влияет положительно на смирение, но лишь увеличивает гордость.

Более того, если приобретение этих украшений является напрасной тратой денег, тогда насколько же это ограничивает расходование денег на добрые дела. В результате сердце становится глухим к воплю бедного и нуждающегося человека.

Подобные ненужные растраты, большие или маленькие, бессмысленны и глупы. Этим мы бросаем вызов любому человеку, если он верит, что существует другой мир, так как на небесах не

будет никакой награды за то, что мы здесь тратим деньги на украшения или дорогие одеяния, но награда будет за то, чего вы добились на земле.

Подумайте над этим более серьезно. Существует два способа траты денег. Я могу потратить их на бесполезные вещи для себя или на необходимую одежду для моего ближнего. Первое усладило бы мое око, или глаза тех, кто будет смотреть на меня; второе угодило бы Богу. И если в первом не было бы вреда, как и во втором, то в каком случае было бы больше пользы? Если бы первый поступок и второй были одинаково невинны, то были бы они оба одинаково мудры? Первым я удовлетворяю желание глаз и получаю удовольствие, которое рано или поздно закончится, вторым я получаю Божьи благословения, сохраняющиеся вечно. Первым я завоевываю похвалу людей, вторым — похвалу Божью. Благодаря первому меня уважают глупцы, благодаря второму я слышу от Судьи всего: «Хорошо, добрый и верный раб! Войди в радость Господа твоего».

Но мы можем быть уверены, что мирская мудрость разыщет изобилие возражений этому. Первое: «Если Бог сделал нас успешными, поставил на высокий жизненный уровень, мы должны одеваться в соответствии с нашим положением, то есть, в золото и дорогую одежду». Я отвечаю: «Где это написано? Приведите мне ясное библейское доказательство вашему утверждению, или я не соглашусь с ним».

- Но не дал ли Бог прямую заповедь через Моисея, что некоторые из Его народа будут облачены в золото, драгоценные камни и дорогую одежду?

Так и было. Он определил это Аарону и его последователям в Первосвященстве. Но эти указания, данные Богом в отношении еврейского сана Первосвященника, уж точно не относятся к кому-либо в Англии. К тому же, евреи и мы живем в разных диспенсациях. Слава диспенсации Моисея была в основном проявлена внешне; но слава христианской диспенсации невидима и имеет духовную природу.

•  Но зачем же тогда существует золото и драгоценные камни? Почему Бог сотворил их?

•  Что если я скажу: «Не знаю»? Есть много вещей в творении, способ применения которых мне не известен. Зачем существуют крокодилы, львы, тигры и скорпионы? Почему так много ядовитых веществ в мире? Для чего бы они ни были сотворены, но уж точно не для того, чтобы быть использованными так, как Бог запретил их использовать.

•  Но мы не сможем продолжать свою торговлю, если не будем одеваться как другие люди.

Если вы говорите о сообразовании с такими обычаями вашей страны, которые не предусматривают пестрые и дорогие одежды, тогда одевайтесь согласно этим обычаям. Пусть англичанин одевается как другой англичанин, а не как турок или татарин. Пусть англичанка одевается как другая англичанка, а не как француженка или немка. Но если вы говорите о сообразовании с чем-то, что Бог запретил, ответ очевиден. Если вы не можете продолжать вести свою торговлю без нарушения Божьей заповеди, вы не должны более продолжать эту торговлю. Но лично мне не известна торговля, которую нельзя вести тому, кто одевается просто и скромно. Я боюсь, что вы любите эти вещи и поэтому считаете их необходимыми. Ваше сердце затуманило ваш рассудок. Если бы вы не были привязаны к таким вещам, вы никогда бы не решили, что они необходимы.

В одном случае может быть трудно избежать этого, я говорю о женщинах, находящихся под властью своевольных мужей или родителей. Их могут заставить делать то, что сами они не сделали бы. И они не виновны в этом, если пытались возразить и использовали все возможные аргументы. Они могут подчиниться тому, что от них требуют, но не более этого.

И теперь, братья, я умоляю вас, тех, кто не находится под чьей-либо властью, пусть Бог направляет ваши решения, а вы отложите всякую предвзятость, упрямство и моду, подчиняясь Писаниям, здравому смыслу и истине.

Но почему же вы не прислушиваетесь к моему совету, основанному на Писаниях и здравом смысле? Я скажу вам почему:

(1). Вы окружены «святыми» мира сего, людьми религиозными, по той причине, что сейчас модно быть религиозным. Они постоянно противятся всем, кто захотел бы углубиться в религию дальше, чем они сами. Они, не переставая, предупреждают, чтобы вы не пустились в крайности, и пытаются отвести вас от простоты Евангелия.

(2). Есть вокруг вас и более опасные враги - антиноминисты, которые, когда преподается какая-то определенная христианская практика, поют как кукушка: «Закон, закон!» и, в то время как они сами пребывают в постыдном состоянии, они стыдят вас за то, в чем должна быть ваша слава.

(3). Вы страдаете и от местных лжеучителей, которые закрывают глаза на принятое вами учение. Они не настаивают на нем публично, не увещевают вас одеваться как подобает святым. Но умалчивать о христианской обязанности - значит выступать против нее. В частых разговорах они шутили о вашем старании исполнить правило Писания или делали намеки, которые, возможно, не помешали вам сразу же, но в последствии ослабили вашу душу.

(4). Вы находитесь в опасности, будучи окруженными лжебратьями. Я говорю не только о тех, кто принадлежит к другим собраниям и считает строгость рабством, но и о тех из нас, кто когда-то имел ясное убеждение истины, но, согрешив, лишился этого убеждения и теперь пытается отвадить других от этих убеждений с помощью своего примера, возвращаясь к глупости, которой когда-то избежал. Но чем является пример всего человечества, если этот пример противоречит Писанию и здравому смыслу? Я предупреждал вас тысячу раз против следования любому примеру, противоречащему Писанию или логике. Если когда-то случится, что я или мой брат, жена моя или его, или все мы подадим пример, идущий в разрез с Писанием или здравым смыслом, не следуйте этому примеру. Да пребудет лишь Писание и здравый смысл.

Те из вас, кто перешагнул через жизненное утро или даже полдень, кто видит сгущающиеся сумерки, должен показывать лучший пример грядущим поколениям. Вы прожили жизнь и приближаетесь к смерти. Вы не можете терять времени, используйте каждую оставшуюся минуту. Убирайте с вашего пути все, даже если это что-то маленькое (котя пестрые и дорогие одеяния не являются мелочью), но способное помешать вашей святости и кротости, духовной серьезности, единственному намерению прославить Бога во всех ваших мыслях, словах и поступках. Не позвольте пустым растратам мешать вам «творить добрые дела, быть готовым делиться и желать общаться» до тех пор, пока вы не оденетесь в славу и бессмертие. Тела наши вскоре обратятся в пыль и будут укрыты цветами живущих. Но пока этот час не пришел, давайте ценить лишь те украшения, которые будут иметь ценность в вечности.

Те из вас, кто недавно начал двигаться по жизненному пути, не старайтесь выделиться посредством вашей внешности, но пусть вашим украшением будет обычная внешность. И если вы выбираете себе одежду, есть ли лучшее руководство в этом, чем простая аккуратность? Кому из людей вы угодите, если будете носить яркую и дорогую одежду? Вряд ли кому-то, кто сделает вас счастливыми. Это угождает не только самым глупым и наихудшим людям, но и наихудшим намерениям тех, чей характер не так уж плох. Да будем поступать с большим милосердием и мудростью! Прямо сейчас давайте выбросим все, что не соответствует мужчинам и женщинам, исповедующим благочестие; все, что не исходит из Божьей любви и страха, и не служит им. Если вы спросите: «Но что же мне делать с украшениями и дорогой одеждой, которая уже есть у меня? Должен ли я ее выбросить? Может, я буду ее носить, раз уж она у меня есть?», я отвечу: если вы будете носить ее, вы многое потеряете. Но тогда что же вам делать с ней? Лучше сжечь ее, чем носить. Бросьте ее в море. Или, если ваша совесть останется незапятнанной, продайте ее и деньги отдайте нуждающимся. И ради вашей собственной души не покупайте ее более. И будьте верным управителем. После того, как вы обеспечите вашу собственную семью вещами, необходимыми для жизни и благочестия, оденьте нищих, накормите голодных, отдайте все, что у вас останется больным, заключенным и странникам. И тогда Бог оденет вас в Свою славу и честь в присутствии ангелов и людей, и вы будете сиять, «как звезды вовеки и веки».

Об одежде

  В Послании к Римлянам Св. Павел увещевает не «сообразоваться с миром» тех, кто желает «преобразиться обновлением разума» и следовать «святой и благоугодной Божьей воле». Это увещевание касается нашего отношения к мудрости мира, которая полностью противоположна Божьей «благой и совершенной воле», и к обычаям мира, которые проистекают из мирской мудрости и духа.

Некоторые из этих наставлений относятся и к облачениям христиан. Это место Писания и параллельное ему, написанное Св. Павлом в 1 Тимофею 2:9, 10: «Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами...» настолько ясны, что истолковываться иначе просто не могут.

Некоторые могут сказать: «Но не странно ли то, что Бог снизошел до замечаний по таким незначительным вопросам? Какая разница, чем покрыто тело, мешковиной или шелком, если мы позаботились о душах? Какой вред может принести ношение золота, серебра, драгоценных камней или чего-то еще из всего прекрасного, дарованного Богом? Но может нам следовать другим словам, Павла, что все сотворенное Богом благо и приемлемо?»

Действительно, некоторые богобоязненные люди искренне придерживаются этого мнения. И их поступки не расходятся с их убеждениями. Они никак не ограничивают сообразование с миром. Они надевают на себя украшения из золота, жемчуга или дорогую одежду, и им не нравятся те, кто отвергает все эти вещи, они считают такое отношение к своему внешнему виду частью христианской свободы. Некоторые даже оказали влияние на переставших носить украшения, и те, в свою очередь, теперь утверждают, что их старые убеждения были лишь следствием предрассудков. Поэтому нам стоит рассмотреть вопрос о том, какой вред причиняет ношение золота, драгоценных камней и дорогой одежды.

Но до того как мы начнем обсуждение данного вопроса, давайте убедимся в том, что в Библии не оправдывается неряшливость, и что в Писании нет места, где осуждалась бы аккуратность. Аккуратность является обязанностью, а не грехом.

Ошибкой является и предположение о том, что в облачении христиан не должно быть различий. Но не выше приведенные места, ни какие-то другие слова в Писании не учат тому, что одежда господ или хозяев должна быть такой же, как у их слуг. Конечно же, существует различие в одеянии людей, занимающих разное положение в обществе. И где мотивы выбора одежды правильны, там к этому будет легко приспособиться с помощью правил христианского благоразумия.

Какое же значение имеют рассмотренные нами места Писания? Они запрещают христианам носить золото, жемчуг и дорогую одежду. Но какой в этом вред? Мы должны серьезно подойти к поиску ответа на этот вопрос. Каждому, кто желает найти ответ на него, необходимо избавиться от предвзятости и открыться для убеждений. Также необходимо молиться Отцу Света, дабы с помощью Его вдохновения найти угодное в очах Его и с помощью Его водительства исполнять Его волю. Тогда мы не скажем у себя в сердце тех слов, которые сказал известный еврей христианину: «Ты не убедишь меня, даже если тебе удастся меня убедить!»

Вопрос звучит так: «Какой вред может принести ношение золота, жемчуга или дорогой одежды, если это вам по карману?» Во-первых, это увеличивает гордость. Всякий,

кто внимательно следит за происходящим в его собственном сердце, легко поймет это. И естественно то, что наше самомнение тем выше, чем лучше одежды, в которые мы облачены. Человеку практически невозможно носить дорогую одежду без того, чтобы, благодаря этому, не ценить себя выше. Один из древних язычников хорошо осознавал это. И когда он желал навредить бедняку, он дарил ему дорогой костюм. Тогда бедняк воображал себя настолько лучше других, равных ему, насколько сильно отличалась его одежда от их одежды. И как много, не только знатных и богатых, но честных и простых людей, мыслят так же, судя о человеке по цене его костюма!

Но вы спросите: «Не может ли человек, одетый в одежду из грубой материи, быть таким же гордым, как и человек, облаченный в одежду, убранную золотом?» Я отвечу: «Конечно же, это возможно, и никто в этом не сомневается. Но какой из этого можно сделать вывод?»

Рассмотрим другую ситуацию. Человек, пьющий чашу вина, может так же заболеть, как и тот, что выпил яд. Но доказывает ли это, что вино может так же навредить человеку как яд? И оправдывает ли это того, кто пьет то, что может причинить ему вред? Опыт показывает, что дорогая одежда «заражает» человека гордостью, а простая одежда не имеет подобного эффекта. Человек может «заразиться» гордостью и в простой одежде, однако она не может быть причиной «заболевания» или усугубить его. Поэтому, все, кто желает облачиться в смирение, должны сторониться «яда».

Во-вторых, ношение нескромной или дорогой одежды порождает тенденцию к возникновению и увеличению тщеславия. Под тщеславием я подразумеваю любовь к похвале и восхищению. Каждый из вас, кто тщеславен, имеет об том свидетельство на себе. Признаете вы это перед людьми или нет, в своем сердце вы знаете, что одеваетесь так для того, чтобы вами восхищались. Вы бы не делали этого, если бы лишь Бог и Его святые ангелы могли видеть это. И чем больше вы угождаете своему глупому желанию, тем больше оно растет. Поставьте перед собой цель угождать только Богу, и все эти украшения упадут с вас.

В-третьих, неизбежным результатом ношения ярких и дорогих одеяний является зарождение злобы и других бурных страстей. Вот почему Павел противопоставляет «внешние украшения» «красоте молчаливого и кроткого духа». Никто не может с легкостью себе представить, не пережив на собственном опыте, контраст между «внешним украшением» и этим внутренним «молчаливым духом». Нельзя наслаждаться одним и в то же время любить другое. Только когда вы мало цените это «внешнее украшение», вы можете «в смирении хранить свою душу». Только когда вы отказались от вашей любви к одежде, Божий мир будет властвовать в вашем сердце.

В-четвертых, ношение ярких и дорогих одеяний, вызывает предрасположенность к зарождению пылкой похоти. Она распространяется как на обладателя одеяния, так и на тех, кто взирает на него. Тому, кто носит такую одежду, поэт Коули адресует следующие строки: Лишь варвары жестокие способны С таким искусством украшать себя. Зря яд они наносят на стрелу, Которая и так, поверьте, смертоносна.

Таким способом человек отравляет взирающего на него более, нежели чем-либо другим. Посмотрите с этой точки зрения на элегантные одеяния. А не предназначены ли они именно для этого? Не ждут ли от них именно такого эффекта? И сам человек, носящий такую одежду, не может избежать ловушки, поставленной для других. Та же стрела поражает и вас, и вы отравлены тем же ядом. Вы разжигаете пламя, которое пожирает как любующихся вами, так и вас. И нам остается только надеяться, что это не будет причиной, по которой вы и они попадут в ад.

В-пятых, ношение дорогих убранств прямо противоположно облачению в добрые дела. И очевидно то, что чем больше человек тратит на внешнее убранство, тем меньше у него остается, чтобы одеть нищих, накормить голодных, дать кров бездомным, помочь тем,

кто болен или находится в заключении, утешить всех тех, кто пребывает в долине слез. Даже если человек будет оставаться таким же смиренным, отдавая предпочтение дорогой одежде (что я отвергаю), он не сможет своими добрыми делами принести столько же пользы. Каждый шиллинг, который вы экономите, одеваясь просто, может быть истрачен вами на помощь бедным. Поэтому каждый шиллинг, который вы тратите на ненужную одежду, в результате, украден у Бога и у нищих! Скольких возможностей сделать добро вы себя лишаете! Как часто вы лишаете себя возможности делать добро, покупая то, что вам не нужно! С какой целью вы приобретаете эти дорогие украшения? Чтобы угодить Богу? Нет, но чтобы угодить вашей собственной прихоти или получить одобрение от таких же людей как вы сами. Сколько добра можно было бы сделать с помощью этих денег, и какой невозвратимой потерей они стали, если истинно то, что «каждый человек получит награду по своим делам»!

Пожалуйста, поразмыслите над этим. Возможно, вы ранее не видели этого в таком свете. Если на дорогое убранство вы тратите деньги, которые могли бы потратить, помогая бедным, вы лишаете их того, что Бог, Владелец всего, предназначил для них. Если это так, значит то, что вы одеваете на себя, вы, в результате, снимаете с бедных. Дорогую пищу и деликатесы, которые вы вкушаете, вы крадете у голодных. Ради милости, ради Христа и Евангелия - не выбрасывайте этих денег! Не тратьте их, покупая побрякушки, но покупайте для бедняков, нищих и голодных ближних!

Много лет назад, когда я был в Оксфорде, в холодный зимний день одна из служанок, работавших в школе, привлекла мое внимание. Я сказал: «Вы, похоже, мерзнете. У вас что, нет другой одежды кроме этого тонкого льняного платья?» Она ответила: «Сэр, это все, что у меня есть». Я засунул руку в карман, но обнаружил, что денег там почти не осталось. Я недавно потратил почти все, что у меня было. И тут же меня будто ударило: «Скажет ли твой Господин: «Хорошо поступил ты, добрый и верный раб? Ты украсил свои стены деньгами, которые могли бы укрыть это бедное создание от холода! Не являются ли эти картины кровью этой бедной служанки?» Видите ли вы свое дорогое облачение в том же свете: ваше платье, шляпу, нарядный головной убор? Все вокруг вас, что стоит больше, чем того требует христианский долг, есть кровь бедных! Думайте о грядущих временах! Будьте более милостивыми к человекам и верными Богу. Будьте подобны в одежде святым, мужчинам и женщинам, которые делают добро!

Несомненно, есть те, которых никогда не предупреждали об этих вещах. Возможно, они не знают, что в Библии есть хоть слово, запрещающее дорогое облачение. Но какое это имеет отношение к вам? Вас отчетливо предупреждали раз за разом. И какую это принесло вам пользу? Не одеваетесь ли вы все еще как другие люди, находящиеся на таком же уровне богатства? Не так ли дорога ваша одежда, как и одежда тех людей, которые никогда не слышали этого предупреждения? Как вы ответите на это, когда предстанете в день суда перед Христом? Обретая больше богатства, не приобретали ли вы больше дорогой одежды? Обратите внимание на избыток лент и тесемок на вашей голове! Не следует носить современную, модную одежду, если она и придает вам чрезмерно смелый, нескромный вид, как те большие шляпы, чепчики и другие головные уборы, и если она стоит слишком дорого. Вы можете возразить: «Но ведь я могу себе их позволить!» Забудьте навсегда об этом бессмысленном слове! Никто из христиан не может позволить себе попусту потратить даже самую малую часть имущества, доверенного ему Богом. Не забывайте, возможно сегодня или завтра вы будете призваны для того, чтобы дать отчет Судье живых и мертвых относительно всех ваших дел.

Почему после стольких предупреждений вы все еще настаиваете на той же глупости? Не потому ли, что среди вас еще есть те, кому не приносит пользы слышанное, и которые не хотят, чтобы другие слышали это? О легкомысленные, я прошу вас не делать более работу диавола! Что бы вы сами ни делали, не ожесточайте сердца других людей. А те из вас, кто мудрее, избегайте таких искусителей со всевозможным старанием.

Почему же не всякий, кто любит и боится Бога, избегает такого искушения, как змия? Почему вас все еще устраивают нерациональные и греховные обычаи безумного мира? Почему вы до сих пор пренебрегаете ясной Божьей заповедью? Вы видите свет. Почему же вы не следуете свету вашего разума? Ваша совесть подсказывает вам истину. Почему же вы не повинуетесь голосу вашей совести?

Вы ответите: «Вселенская традиция против меня, и я не знаю, как противостать ей». Я знаю, что не только мирские, но и религиозные люди идут по этому пути. Загляните в церкви каждой деноминации (кроме некоторых старомодных квакеров и Моравийских Братьев); посмотрите на членов церквей в Лондоне или где-нибудь еще; посмотрите на людей, сидящих вблизи кафедры - все они могут позволить себе появляться в церкви в дорогих убранствах, подобных тем, в каких люди их сословий появляются в других местах.

Это печальная истина. Мне стыдно за них. Но я призываю небеса и землю в свидетели - это не моя вина! Бог знает, что на протяжении почти пятидесяти лет я хранил ясное и верное свидетельство. В написанных работах, проповедях и встречах с верующими я провозглашал Божью истину. И потому на мне нет крови тех, кто не пожелал слушать.

И еще раз я предупреждаю вас, во имя и в присутствии Божьем, что количество тех, кто восстает против Бога, не оправдывает ваше противление. Он сказал нам: «Не следуйте за большинством нечестивых». Кто из вас желает разделить славную судьбу не побоявшихся противостать миру? Даже если миллионы осудят это ваше желание, это нисколько не помешает Богу и вашей собственной совести оправдать вас.

Некоторые говорят: «Я могу вынести презрение всего мира, но не моих друзей и, особенно, членов моей семьи. Мой отец, мать, братья и сестры постоянно меня испытывают». Это действительно испытание; людям со стороны тяжело это понять. Но есть сила, данная вам для преодоления этого. Его благодати достаточно для вас, и Он готов вручить ее вам. Но помните Его страшное провозглашение относительно тех, кто угождает людям больше, нежели Богу: «Любящий отца своего, мать, брата или сестру, мужа или жену, более чем Меня, не достоин Меня».

Я увещеваю тех из вас, кто меня уважает, покажите до того дня, как я вас оставлю, что я трудился не напрасно на протяжении почти полувека. Позвольте мне увидеть, до того как я умру, собрание методистов так же просто одетых, как собрание квакеров. Лишь будьте последовательны. Пусть ваше одеяние будет не только простым, но и не дорогим, а иначе вы ведете себя легкомысленно по отношению к Богу и самим себе. Я молюсь о том, чтобы на вас не было дорогих шелков, какими бы скромными они не казались. Будьте последовательны, одеваясь с ног до головы во все, что прилично благочестивым людям, делающим малое и большое с единственным желанием - угодить Богу.

Пусть те из вас, кто обладает богатством в этом мире, не пытаются оправдать себя в этом вопросе, говоря нелепости. Нелепо говорить: «Я могу позволить себе то или это». Если вы следуете здравому смыслу, да не исходят эти глупые слова из уст ваших. Никто из людей не может позволить себе напрасно тратить то, что Бог доверил ему. Никто не может позволить себе выбрасывать хоть малую часть пищи и одежды в море, ту часть, которая была ему специально доверена для того, чтобы он накормил голодных и одел нищих. Трата на яркую или дорогую одежду хуже, чем просто расточительство. Это все равно, что превратить полезную пищу в яд. Эти деньги уходят на яд для вас и для окружающих, потому что ваш пример распространяется с гордостью, тщеславием, злобой, похотью и любовью к миру. О Господь, восстанови и сохрани Свое дело! Пусть никто из людей или бесов уже не сможет закрывать наши глаза и вести нас в погибель!

Я умоляю каждого из вас, у кого в жизни есть Божье присутствие: мужчину, женщину и ребенка, умеющих отличать добро от зла - примите эту истину. Каждый из вас да примет совет Апостола, и пусть никто не удерживает других людей от принятия этого совета. Я умоляю вас, родители, не мешайте детям следовать их убеждениям, даже если вам покажется, что они будут выглядеть красивее, если украсят себя такими безделушками, какие носят другие! Умоляю вас, мужья, не мешайте вашим женам! Жены, не мешайте

вашим мужьям, словом или делом, поступать в соответствии с указаниями их разума! Еще чуть-чуть, и нам не понадобятся все эти покрывала, так как наши смертные тела облекутся в бессмертное. Но пока этого не произошло, пусть нашей единственной заботой будет: «облечемся как святые, избранные Божьи, в одежды милости, добра, долготерпения и кротости», итогом чего будет: «облечься во Христа», дабы «когда Он явится, мы явились с Ним в славе».

Чарльз Сперджен

О внешности проповедника

(печатается в сокращении)

Владея хорошей лошадью, мало интересуешься ее мастью; точно также хороший проповедник может одеться, как ему угодно, и этот вопрос никого не смутит. Но если качество вина нельзя узнать по наружному виду бочки, то все же одежда и, вообще, внешность рекомендуют всякого, в частности и пахаря. Разумный человек не может ни полюбить, ни возненавидеть с первого взгляда, тем не менее и для него первое впечатление не мало значит; что же касается людей с ограниченным умом и слабой сообразительностью, то произвести на них хорошее впечатление — означает уже наполовину выиграть дело.

Как же представлять себе приличную внешность? Понятно, что выглядеть прилично, не значит еще держаться напыщенно н натянуто, самодовольно и горделиво, ибо гордые слова отталкивают людей, а дружелюбие покоряет сердца. Точно также вовсе не требуется изысканно одеваться, так как франтовство в одежде обычно указывает только, что внутренность дома в грязи и лишь наружная дверь чисто выкрашена; пышная одежда доказывает, что наружный вид является единственным достоинством самодовольного щеголя. Если человек держит себя заносчиво, как павлин, и старается придать себе вид, то должен сперва обратиться сам и лишь затем проповедовать другим. Проповедник, любующийся собою в зеркале, может понравиться разве глупым девчонкам, но ни Богу, ни людям от него пользы не будет. Человек, заимствующий свое величие у портного, скоро убедится, что иголкой и ниткой лишь ненадолго прикрепит простака к кафедре. Дворянин должен иметь больше в кармане, чем на спине, а проповедник должен брать внутренними достоинствами, а не внешностью.

 Я хотел бы посоветовать молодым проповедникам, чтобы никогда не говорили проповедей в перчатках, так как ясно, что кошка в рукавицах никогда не поймает мыши. Не завивайте и не смазывайте ваших волос, ибо никто не желает слышать голос павлина; не обращайте вообще так много внимания на вашу драгоценную особу, или же другие перестанут обращать на вас внимание. ... Если проповедники думают приобрести уважение честных людей, благодаря изысканности своей одежды, то они сильно ошибаются, ибо сюда подходит поговорка: «по-Сеньке и шапка».

        «Мартышка, чтоб пообезьяничать, — Оделась попон».

       У нас, баптистов, проповедники не несут священнических обязанностей и поэтому не должны одеваться в особенные одежды; пусть шуты носят шутовские колпаки и шутовское платье, но человек, не желающий быть посмешищем, не должен одевать шутовского наряда.

 Конечно, проповедник, по мере своих сил, должен одеваться прилично; в отношении же опрятности, он должен быть безупречен, ибо короли не могут иметь неопрятных лакеев, прислуживающих за их столом; и те, кто учит благочестию, должны подавать во всем пример чистоты. Я желал бы, чтобы проповедники носили белые галстуки, но если они грязновато-серого цвета, то это никуда не годится. Избави Бог церковь от ленивых, курящих, нюхающих табак и пьющих священников! Некоторые из тех, с которыми я встречался, может быть, обладали очень хорошими качествами, но только они не захватили их с собою; подобно тому капитану-голландцу, который забыл свой якорь дома. Подобного случая не могло бы произойти, если бы проповедником всегда был благочестивый человек из числа прихожан. Поношенный костюм не является позором, но самый бедный человек может быть опрятным и, пока человек не усвоит себе этого, он годится больше в ученики, чем в учителя. Нельзя судить о лошади по ее сбруе; но скромный, благородный вид, безукоризненная, не бросающаяся в глаза одежда, кажется мне необходимыми. Эти скромные замечания предназначены для молодых людей, только что вступивших на проповедническое поприще. Если же кто-либо из вас почувствует себя обиженным, я скажу тому, что норовистая лошадь не переносит скребницы — и напомню поговорку: «взявшись за гуж, не говори, что не дюж».

       ... Если же я говорю слишком смело, то следует помнить, что в старости трудно переучиться и что тот, кто привык прямо вести свою борозду, должен был усвоить также некоторую чрезмерную прямоту речи.

Билл Буркетт

Принципы чистоты (избранные главы)

Возможно, наибольшая разница между человеком и его Создателем состоит в том, что Бог никогда не изменяется, а человек подвержен изменениям. Доказательством этих перемен является эволюция в политике, моде, социальных течениях, методах образования, конструкции автомобилей и новой нравственности.

 Живя в мире полном перемен, христианин подвержен опасности нарушить неизменые духовные принципы Бога, если он не будет тщательно и бережно охранять свое отношение к Истине.

 Годами фундаментальная Церковь ставила моральные принципы выше других. Но внезапно все меняется, и даже традиции святости становятся мишенью для критики и неуважения со стороны как раз тех, кому следовало бы защищать их. Христиане призваны к святой жизни. Но сегодня, тысячи голосов - от монотонного чтения профессионалов до визга юных динамистов - пытаются заглушить тихий голос Духа, который сквозь грохот этих последних дней, говорит нам о мудрости святости.

    Эта небольшая книга посвящена тем вечным ценностям, которые не изменяются в постоянно меняющемся мире.

ВИДИМАЯ ЧИСТОТА

В первой главе послания Иакова он делится с нами откровением о двойной силе греха и о том, как он действует чтобы поработить человека.

 "Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иаков 1:14).

 Сейчас мы рассмотрим эти две силы греха, а также две благодетели, упраздняющие эти силы.

По определению Иакова грех - действующее лицо. Похоть и сооблазн - две силы, на которых основан грех. Похоть - это неодолимое вожделение. Сооблазн - это привлечение вожделений в окружающей обстановке.

на примере плоти и ее мощного полового влечения мы видим необходимость ограничивать плоть. непристойность влечет сооблазн, а похоть пирует на его завлекающем влиянии.

Заметьте, мужчина сексуально агрессивен, а женщина сексуально пассивна.

 Похоть в сердце - ключевая проблема мужчин, а сооблазн внешности - ключевая проблема женщин. Контроль мышления у мужчины анулирует силу похоти. Скромность в женщине прекращает нездоровый эротический сооблазн. Именно на базе этих двух основных фактов появляется амморальность. Способность женщины сооблазнять возбуждает похоть у мужчины. А когда появляется похоть, грех уже зачат. Похоть дремлет, пока ее не разбудит сооблазн.

Благопристойность означает просто "не допускать демонстрации сексуальной привлекательности на людях". Когда женщина обнажает свои руки, ноги, плечи или спину, провоцируя мужчин; когда она подчеркивает черты лица с помощью косметики, украшает себя золотом и жемчугами и пышными одеждами с целью подчеркнуть свое женское очарование, стремясь быть "привлекательной", такая женщина "сооблазнительна". Сооблазн - одна из двух частей греха!

"Похоть" и "сооблазн" - две притягательные силы, составляющие мощь греха. Это две вещи, которые должны быть удалены ль Церкви, если мы хотим иметь эту Церковь чистой и святой перед Богом.

 То же относится и ко всем трем плотским вожделениям. Когда Христос ходит между подсвечников современной церкви, Он видит жеманных дочерей Сиона во дворах Божиих, которые привлекают всеобщее внимание, демонстрируя свои эротические прелести перед мужчинами, которые осмеливаются мечтать о них в тайных уголках необузданного воображения. Да сохранит Слово и Дух людей Божиих от этого безумия. На западе сейчас разница во внешнем облике между Пятидесятниками в воскресенье утром и проститутками в субботу вечером уже поистине невелика.

БИОЛОГИЧЕСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ.

"Ибо никто из нас не живет для себя..." Рим. 14:7

Окружение - один из сильнейших факторов в определении человеческой личности, характера и, в конечном счете, его судьбы.

НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ - это комбинация личных черт, которые мы наследуем от наших родителей. Это то, что вручила нам жизнь, когда мы родились. У нас не было выбора, когда мы ее получали.

ОКРУЖЕНИЕ - уже нечто иное. Я могу что-то сказать об окружении. Это тот физический мир. который меня окружает, это то, что постоянно фильтруется через мои ощущения, отливая в форму внутреннего человека, это впечатления от физического мира (влияния) на мою личность.

 Окружение - это внешний вид физических явлений или тел вокруг нас, воспринимаемый нашим сознанием. Но, как христиане, мы заинтересованы не только в том окружении, которое выбираем для себя, но также и в том окружении, каковым становимся мы для других. Если окружение формирует жизнь, тогда Я формирую жизнь ДРУГОГО человека. когда становлюсь частью его окружения.

 В основном есть два вида окружения: (1) биологическое и (2) небиологическое. Внешность людей или биологического окружения влияет на поведение человека в наибольшей степени. Люди оказывают на нас сильнейшее влияние благодаря биологическим связям, которые привлекают нас друг ко другу.

 Именно по этой причине общество осуществляет многие действия совместно, такие как следование какому-либо направлению или моде. Как раз именно этот фактор создает такие феномены в общественном порядке, как мини-культуры. Это есть власть одного человека над другим!

Мы можем заключить из нашего опыта, из опыта науки и из Писания, что наиболее сильное влияние на поведение человека оказывает видимое биологическое тяготение людей друг ко другу.

Поэтому, то, как мы предстаем друг перед другом в нашей видимой физической форме, может иметь морализующий или деморализующий эффект на других.

Внезапно конкретные заповеди, особенно Нового завета, относительно внешности христианина начинают обретать смысл.

Именно для этого Писание учит некоторым очень подробным и точным принципам относительно нашего внешнего вида и поведения. Моральные уставы как Моисея, так и Иисуса основаны на этом принципе (Второзаконие 22:5, 1Фессалоникийцам 5:22, 1Тимофею 2:9-10, 1Петра 3:3).

 Истинное христианское отношение покажет моральное небезразличие по отношению к другим людям через то, как он или она одевается или ведет себя в присуствии этих людей. Библейское учение о святой жизни - это не особый склад мышления древнего мира или традиции мира современного. Это Библейский образ жизни, который, если ему верить и придерживаться, гарантирует счастье и Божье благословение в любом возрасте.

Моральные уставы в Библии, которые касаются внешности человека, даны для того, чтобы очищать окружение людей, чтобы Бог мог навестить нас в моральной атмосфере, более идеальной для Него!

Каждый раз, когда мы молимся, нам следует просить Господа помочь не стать каким-нибудь образом моральным загрязнением в окружении другого человека... удерживать нас от распространения пагубы... от внесения любых биологических нечистот в окружение другого человека.

ВАЖНОСТЬ ВНЕШНЕГО ОБЛИКА

Производить впечатление на людей наружной праведностью и чистотой настолько же важно, насколько производить впечатление на Бога искренностью внутреннего человека.

Однажды где-то кто-то перефразировал слова, сказанные Самуилу, когда тот собирался помазать Елиава. Этот кто-то сказал их так: "важно не то, что снаружи, а то, что внутри". А теперь вспомним, что Бог сказал Самуилу. Он сказал, что человек смотрит на внешность, а Бог - на внутренность человека (1Царств 16:7).

 Это место слишком часто цитируется, чтобы показать, что видимые добродетели скромности, благопристойности и целомудрия сами по себе не имеют никаких достоинств для нашего христианского облика. Это также говорится чтобы показать, что существует "внутреняя" и "внешняя" святость, и что одна из них несущественна или менее существенна, чем другая. Оба этих заключения неверны в принципе, как на практике, так и в доктринальном плане. Все внутренние духовные качества плода Духа, как описано в галатах 5, могут быть подделаны точно так же, как и любые из видимых моральных качеств в жизни христианина!

Более того, нельзя говорить, что человек более свят своим духом, чем плотью. Верно будет сказать, что Бог видит притворство внутреннего человека, в то время как человек может видеть только внешнее притворство.

 В этом месте не говорится ничего в поддержку доктрины "внутренней святости", которая исключает влияние этой внутренней святости на видимую нравственность христианина!

Когда Бог говорил о внешности Елиава, Он ни в коем случае не имел ввиду то, как он был одет. Вероятно, Елиав был одет в обычную для того времени мужскую одежду. "Вид" и "высота роста" - вот те слова, используемые как видимые признаки внешности Елиава, которые ввели в заблуждение пророка. Без преувеличения, он был высок ростом и красив видом.

 Когда Елиав предстал перед пророком, он держался прямо и старался, видимо, произвести на него впечатление приятными манерами. Внутренние привлекательные качества человека могут быть подделаны. Они также поддаются подделке, как и любые другие качества составляющие его внешний облик. Елиав позднее показал свой истинный характер, когда Давид посетил поле битвы. Елиав был достаточно вежлив, когда попытался произвести впечатление на пророка, но при этом он мог быть настолько скверным по отношению к члену его же собственной семьи (1 Ц.17:28).

 Истинные внутренние качества проявляются не в том, как человек обходится со знаменитостями и начальниками, но настоящий экзамен на эти качества - в том, как он обходиться с подчиненными и нижестоящими.

 Большая ошибка происходит от черезмерного увлечения полу-правдой. Приверженцы "внутренней" или "внешней" святости духовно неправы, кк те, так и другие. Божья святость оказывает влияние на обе части человека в равной степени.

ДЛИННЫЕ ЮБКИ И ДЛИННЫЕ ЯЗЫКИ

Часто упоминается случай с одной женщиной, у которой был длинный подол на платье и длинный язык во рту. Так же как и в химии есть опасные смеси, так и в духовной жизни есть некоторые опасные сочетания. Непостоянство и противоречивость людей святости нанесло самый тяжкий удар по правдоподобию отделенной жизни.

 Христианин своим внешним обликом может демонстрировать знание скромности и отделения, но в тоже время он может рассказывать людям правду о ком-либо с тайным внутренним желанием нанести вред их характеру. Клеветничество отнимает красоту и привлекательность от видимой святости. Но то, что женщина с длинной юбкой имеет длинный язык совсем не значит, что длинная юбка - это плохо. Мы должны верить в святую жизнь не из-за людей, носящих имя "святости", а потому, что это написано в Библии. И, если говорить честно, женщина с коротким языком и короткой юбкой может нанести ничуть не меньший вред характеру человека. Непристойность, без сомнения, так же аморальна, как и клевета. Короткая юбка и длинный язык - двойное проклятие.

 Наилучшее сочетание обеих качеств - кроткий язык любви и длинный подол скромности.

Об авторах

1. Тертуллиан.

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан родился около 160 г. в Карфагене (современный Тунис). Обратился в христанство до 197 года. Был первым выдающимся христианином, писавшим на латинском языке. Он является отцом латинской западной теологии. Оставил более 30 сочинений.

2. Жан Кальвин.

Жан Кальвин родился в 1509 году в Нойоне (Северная Франция). Примерно в 1532 году пережил обращение. Посвятил себя изучению богословия. Написал комментарии на многие книги Библии. Книга «Наставления в христианской вере» при жизни Кальвина выдержала 4 издания.

3. Джон Весли.

Джон Весли родился в 1703 году в Англии в семье приходского священника. В 1738 году пережив обращение, стал проповедовать об уверенности в спасении. Когда церковные кафедры закрылись для него, начал проповедовать на улицах и площадях. Стал основателем методистской церкви. Методистское пробуждение проникло в низшие классы небывалым до этого способом

4. Чарльз Сперджен.

Чарльза Сперджена называют «Король проповедников». Он нес свое служение в Англии. В продолжении 30 лет (1861-1891) он каждое воскресенье проповедовал перед аудиторией в 6-7 тысяч человек. Проповеди его изданы в 40 томах.

5.Билл Буркетт.

Наш современник, несет служение в США.